Иван Сергеевич Тургенев
伊万.谢尔盖耶维奇.屠格涅夫
Дворянское гнездо
贵族之家
第十章
Иван Петрович вернулся в Россию англоманом. Коротко остриженные волосы, накрахмаленное жабо, долгополый гороховый сюртук со множеством, воротничков, кислое выражение лица, что-то резкое и вместе равнодушное в обращении, произношение сквозь зубы, деревянный внезапный хохот, отсутствие улыбки, исключительно политический и политико-экономический разговор, страсть к кровавым ростбифам и портвейну – все в нем так и веяло Великобританией; весь он казался пропитан ее духом. Но – чудное дело! превратившись в англомана, Иван Петрович стал в то же время патриотом, по крайней мере он называл себя патриотом, хотя Россию знал плохо, не придерживался ни одной русской привычки и по-русски изъяснялся странно: в обыкновенной беседе речь его, неповоротливая и вялая, вся пестрела галлицизмами; но чуть разговор касался предметов важных, у Ивана Петровича тотчас являлись выражения вроде: «оказать новые опыты самоусердия», «сие не согласуется с самою натурою обстоятельства» и т.д.
伊万·彼特罗维奇回到俄国的时候，已经成了一个崇拜英国的人。他头发剪得很短，衬衫的高领浆得硬邦邦的，穿着多领片的灰黄色常礼服，衣襟很长，一脸不满意的神情，待人的态度有点儿生硬，同时又有点儿冷淡，说话好像是从牙齿缝里挤出来的，会突然哈哈大笑，脸上却毫无表情，从不微笑，谈话仅限于政治和政治经济方面的话题，特别爱吃带血的炸牛里脊肉，特别爱喝波尔图的葡萄酒——他身上的一切都让人感到有一种大不列颠的气派；他全身都好像充满了大不列颠的精神。然而，这真是怪事！伊万·彼特罗维奇变成了英国的崇拜者以后，同时却又成了一个爱国主义者，至少他自己说他是个爱国主义者，虽说他对俄国了解得很少，没有养成一样俄国习惯，说俄语说得很怪：平常谈话的时候，他说话总是慢吞吞的，无精打采，老是夹杂着许多法语词汇；但是谈话稍一涉及重要事情，伊万·彼特罗维奇的嘴里就会出现这样一些词句：“要让自我努力作新的尝试”，“这不符合实际情况”，等等。
Иван Петрович привез с собою несколько рукописных планов, касавшихся до устройства и улучшения государства; он очень был недоволен всем, что видел, – отсутствие системы в особенности возбуждало его желчь. При свидании с сестрою он с первых же слов объявил ей, что он намерен ввести коренные преобразования, что впредь у него все будет идти по новой системе. Глафира Петровна ничего не отвечала Ивану Петровичу, только зубы стиснула и подумала: «Куда же я-то денусь?» Впрочем, приехавши в деревню вместе с братом и племянником, она скоро успокоилась. В доме точно произошли некоторые перемены: приживальщики и тунеядцы подверглись немедленному изгнанию; в числе их пострадали две старухи, одна – слепая, другая – разбитая параличом, да еще дряхлый майор очаковских времен, которого, по причине его действительно замечательной жадности, кормили одним черным хлебом да чечевицей. Также вышел приказ не принимать прежних гостей: всех их заменил дальний сосед, какой-то белокурый золотушный барон, очень хорошо воспитанный и очень глупый человек.
伊万·彼特罗维奇带回了一些有关国家体制和改革措施的手抄计划草案；他对所看到的一切都十分不满，——缺少秩序特别惹他生气。与姐姐会面时，劈头几句话就向她宣称，他要实行根本改革，今后一切都将按照新的秩序运行。格拉菲拉·彼特罗芙娜对伊万·彼特罗维奇什么也没回答，只是咬紧了牙，心想：“那我到哪里去呢？”不过和弟弟、侄子回到乡下以后，她很快就放心了。家里的确发生了某些变化：食客和寄生虫们立刻被赶了出去；被驱逐的人中有两个老太婆，一个是瞎子，另一个是瘫子，还有一个年老体衰、奥恰科夫战争（奥恰科夫——地名。为争夺奥恰科夫，一七八七—一七九一，俄罗斯黑海舰队曾与土耳其舰队在此激战）时期的少校，由于他当真食量惊人，所以只给他吃黑面包和兵豆。同时还下了一道命令，不再接待以前的客人：取代他们这些人的是一个颇有见识的邻居，一个淡黄头发、害淋巴结核的男爵，他受过很好的教育，然而也是个十分愚蠢的人。
Появились новые мебели из Москвы; завелись плевательницы, колокольчики, умывальные столики; завтрак стал иначе подаваться; иностранные вина изгнали водки и наливки; людям пошили новые ливреи; к фамильному гербу прибавилась подпись: «in recto virtus…»[ В законности – добродетель (лат.).] В сущности же власть Глафиры нисколько не уменьшилась: все выдачи, покупки по-прежнему от нее зависели; вывезенный из-за границы камердинер из эльзасцев попытался было с нею потягаться – лишился места, несмотря на то, что барин ему покровительствовал. Что же до хозяйства, до управления имениями (Глафира Петровна входила и в эти дела), то, несмотря на неоднократно выраженное Иваном Петровичем намерение: вдохнуть новую жизнь в этот хаос, – все осталось по-старому, только оброк кой-где прибавился, да барщина стала потяжелее, да мужикам запретили обращаться прямо к Ивану Петровичу: патриот очень уж презирал своих сограждан. Система Ивана Петровича в полной силе своей применена была только к Феде: воспитание его действительно подверглось «коренному преобразованию»: отец исключительно занялся им.
家里出现了从莫斯科运来的家具；购置了痰盂，小钟，洗脸用的小台子；早餐换了花样；外国酒排挤了伏特加和果子露酒；给仆人们缝制了镶金银边的新仆役制服；家族的徽章上加上了这样的题辞：“inrectovirtus……”（拉丁文，意思是“守法即美德”）实际上格拉菲拉的权力丝毫也没有减少：一切支付、采购仍然由她作主；从国外带回来的那个阿尔萨斯的侍仆曾试图和她较量一下，——结果丢掉了自己的位置，尽管有老爷保护他。至于家中的事务，农庄的管理（格拉菲拉·彼特罗芙娜对这些事情都很熟悉），尽管伊万·彼特罗维奇不止一次表示过这样的意图：要给这里的混乱状态注入新的活力，——可一切仍然是老样子，只不过某些地方租金增加了，劳役也加重了，而且不准农民直接去找伊万·彼特罗维奇：这个爱国主义者原来很瞧不起自己的同胞。伊万·彼特罗维奇的那套方法只是对费佳才在全力推行：对他的教育当真进行了“根本改革”：唯有父亲独自一人负责教育他。